Искушение Анжелики. Часть 5. Глава 24 - читать онлайн
— Ну что, девушки, собираетесь на свадьбу? Громоподобный голос Колена и появление этого гиганта на пороге сарая прервали слышавшиеся там плач и постукивание зубов. Если бы рядом с ним не было Анжелики, то самые чувствительные из девушек умерли бы от страха. Они бросились к Анжелике и окружили ее плотным кольцом.
— Ну что, мои хорошие, что случилось? Чем вы так взволнованы? — спросила Анжелика, спокойно улыбаясь.
— Расскажите мне все, — сказал Колен, похлопывая ладонью по своей широкой груди. — Я здешний губернатор и обещаю вам, благородные мадемуазели, что напугавшие вас злые люди будут наказаны.
И сразу же все девушки наперебой принялись делиться своими впечатлениями о происшедшем с ними: «Я спала и ничего не слышала», «Этот ужасный толстяк схватил меня за руку и потащил отсюда… Я не знаю, что он от меня хотел…»
— От него воняло ромом, — добавила с отвращением Дельфина Барбье дю Розуа, которой больше всего досталось в этой отчаянной схватке. Стараясь сохранить достоинство, она смахивала выступавшие на глазах слезы унижения.
Анжелика вынула из-за пояса свой гребень и начала приводить в порядок волосы девушки. Затем она вытерла ей своим платком нос и распухшие глаза, поправила ее одежду и приказала принести большую кастрюлю бульона и хорошего вина, которое для всех французов всегда было наилучшим лекарством от всех бед.
Между тем. Колен Патюрель продолжал расспрашивать и выслушивать жалобы девушек. Строгое, но одновременно доброе его лицо, внимание, с которым он выслушал всех, успокоило их, и даже Дельфина, глубоко задетая тем, что еще некоторое время назад с ней обращались как с «девкой», смотрела на него глазами, полными доверия.
— Ах, господин губернатор, прикажите отправить нас в Квебек, умоляем вас!
— И, пожалуйста, по суше! Мы не хотим больше никогда в жизни ступать на борт корабля…
Бедные девицы! Было ясно, что они не имели ни малейшего представления о Канаде, никогда не слышали об Акадии и Новой Шотландии, хотя, вполне вероятно, кто-нибудь из них и знал, что Земля круглая.
Пообещав девушкам, что напавшие на них на заре субъекты покинут эти места до захода солнца. Колен рассказал им о поселении в Голдсборо, куда, казалось, сам Господь послал их в тот самый момент, когда решившие приобщиться к здоровому, но полному трудностей образу жизни колонистов бравые французские моряки сокрушались о том, что рядом с ними не было храбрых женщин, которые помогали бы им и скрашивали их жизнь.
Природа здешних мест отличалась своей красотой, а зимы были менее суровые, нежели в Канаде.
Когда же девушки узнали, что «королевский подарок», по поводу которого они так сокрушались, всего лишь нищенская подачка по сравнению с дарами, обещанными любезным губернатором новобрачным в Голдсборо — и при этом им не придется пускаться в полное опасностей плавание по океану, продираться через леса, населенные индейцами и хищными зверями, — улыбки вновь засветились на их заинтересовавшихся личиках. Некоторые из них запротестовали, но скорее всего, для проформы.
— Моим трем подружкам и мне обещали в мужья офицеров, — заметила с серьезным видом Дельфина. — -В монастыре нас учили хорошим манерам, умению вести хозяйство, принимать именитых людей, беседовать и делать поклоны принцам. И я уверена, что от предназначавшихся нам в супруги квебекских мужчин не будет так неприятно пахнуть этим ромом.
— Вы правы, — согласилась с ней Анжелика. — От них скорее всего будет исходить запах ржаной или маисовой водки. Отличный напиток, между прочим, особенно в холодное зимнее время. Ну, дорогие дамы, — добавила она с улыбкой, — если сейчас, находясь в Америке, вы всего пугаетесь, то что же вы будете делать, когда на вашем пути будут ирокезы, бури, голод, словом, все, что вас ожидает в Новом Свете. В Канаде всех этих опасностей значительно больше, поскольку она и находится дальше, и вообще это более дикий край.
— А я, — спросила мавританка, — со мной не будут обращаться, как с рабыней, как это было на островах? Мне говорили, что там именно так относятся к людям с темной кожей. Я воспитывалась в монастыре в Нейи. Одна благородная дама регулярно приезжала туда и оплачивала мой пансион. Я умею читать, писать, вышивать по шелку.
Колен простодушно взял ее за подбородок.
— Если вы будете такой же нежной и разумной, как кажетесь, моя красавица, то вы найдете себе покровителя, и я лично прослежу за тем, чтобы вы были хорошо устроены.
Во всяком случае, подумайте над этим и обсудите с вашей дуэньей. А если мое предложение не подойдет вам, знайте, что господин де Пейрак прикажет переправить вас в акадийское поселение на другом берегу Французского залива, где вы наверняка встретите хороший прием.
Госпожа Петрониль была сильно расстроена. Более осведомленная, чем ее компаньонки, и менее удивленная, чем эго могло показаться, она отлично поняла, что эти французы и англичане не были, как это утверждал Жоб Симон, морскими разбойниками и ревностными подданными французского короля. Наконец, она не очень-то умела ориентироваться на местности, и карты, которые Колен и граф де Пейрак развернули перед ней с тем, чтобы убедить ее в том, что Квебек находился совсем не близко, окончательно запутали ей голову.
— Ах, если бы наша благодетельница была здесь! — Сказала она со вздохом.
— Это привело бы к еще большему борделю! — произнесла Жюльена с интонацией, выдававшей в ней жительницу парижского предместья. Уж в борделях-то она разбиралась не хуже, чем в молитвах.
Тут ее неприятельница Антуанетта снова вцепилась ей в волосы.
Когда их разняли. Колен приказал Жюльене: «А ну, девица, подойти сюда!»
Она была единственной среди девушек, к кому он обратился на «ты», показав тем самым, что у него не было сомнений относительно ее принадлежности к определенному типу женщин.
— Я не могу тебя оставить здесь, — объявил он ей, отведя ее в угол сарая.
— И не потому, что ты из предместья, а по той причине, что ты больна, и я не хочу, чтобы мои люди заразились.
При этих словах Жюльена начала истерично кричать.
— Я больна? Это не правда! Не так давно один присяжный хирург осмотрел меня и сказал, что я свежа, как роза. И поскольку после этого я все время была в больнице, то от каких же, по-вашему, мужчин я могла подцепить болезни, о которых вы говорите? Мадам Анжелика, помогите! Послушайте, что он говорит!… Он говорит, что я больна!
— Эта женщина больна, посмотрите на ее лицо, — повторил Колен, обращаясь к Анжелике.
Действительно, полное лицо Жюльены имело неприятный восковой оттенок, под глазами были темные круги. Блеск глаз выдавал сильную горячку.
— Я не думаю, что она больна, — сказала Анжелика. — Уверена, что она была ранена во время кораблекрушения. Она все время отказывалась от лечения. Ее состояние ухудшается. Послушайте, Жюльена, дайте вас перевязать, ведь вы рискуете своей жизнью…
— Идите вы…, — грубо ответила девушка. Анжелика влепила ей наотмашь пару пощечин, от которых та тут же рухнула на землю. Она и впрямь с трудом держалась на ногах.
— Если будешь противиться лечению, сегодня же вечером отправлю тебя с людьми с «Бесстрашного», — сказал Колен.
Распростертая на земле Жюльена казалось побежденной и вызывала жалость. Ее обезумевшие глаза говорили о панических поисках выхода из этого положения.
— Я боюсь, что вы сделаете мне больно, — жалобно сказала она.
В этот момент позади стоявших в сарае послышался крикливый голос Аристида Бомаршана, который неизвестно каким образом там оказался.
— Только не она, красавица! Я вас уверяю. Нет такого врача, у которого была бы более легкая рука. Посмотрите-ка на эту работу. Заштопано ее руками, это я вам говорю.
Проворным движением пальцев он развязал шнурок, поддерживавший его короткие штаны, и продемонстрировал Жюльене свой бледный живот, который пересекал большой фиолетовый шрам.
— Полюбуйтесь на это! Это мадам Анжелика зашила, да! У меня все кишки вывалились наружу. Если бы не она…
— Невероятно! — воскликнула Жюльена, добавив к этому несколько ругательств.
— И я о том же. Ну, смотрите! А ниже, ниже тоже все в порядке и к вашим услугам, моя красавица!
— Ну, хватит вольностей, — прервала его Анжелика, видя, какой оборот начал принимать разговор. — Вы хулиган, Аристид, и я не посоветовала бы и дочери дьявола или последней из уличных девок встречаться с вами. Это было бы слишком хорошо для вас и слишком плохо для них.
— Вы меня обижаете, мадам, у меня есть достоинство, — сказал Аристид, медленно завязывая шнурок…
— Ну, ладно, — вмешался Колен, отстранив Аристида. — Иди, тебе больше нечего здесь делать. Он схватил его за ворот и повел к двери.
— Честное слово, ты такой надоедливый и нахальный, как комар. Кончится тем, что я утоплю тебя собственными руками.
Жюльена, ободренная, громко рассмеялась.
— Он мне нравится, этот! Гордый, настоящий мужчина!
— Тем лучше для тебя. Предупреждаю, что это самый презренный негодяй обоих полушарий.
Анжелика присела на корточки около поверженного несчастного существа, которое, однако, сохранило в себе достаточно сарказма для шуток и ругательств. Истинное дитя парижского Двора чудес.
— Я знаю, почему ты не даешь перевязать тебя, — сказала она вполголоса.
— Нет, вы не можете этого знать, — возразила девушка, посмотрев на Анжелику затравленным взглядом.
— Я догадалась… На твоем теле клеймо, цветок лилии!… Послушай, обещаю тебе ничего не говорить об этом коменданту, но при условии, что ты станешь послушной и будешь во всем подчиняться мне.
— Правда, что ничего не скажете? — выдохнула Жюльена.
— Слово «маркизы», клянусь.
И Анжелика, скрестив два пальца, плюнула на землю. Именно так обычно клялись в «Маттери».
Полностью оцепеневшая, Жюльена не проронила ни единого слова, позволила Анжелике наложить повязку на распухший бок, послушно проглотила микстуру и целебный настой из трав. Ее мысли были до такой степени поглощены неизвестностью, которая ожидала ее на земле Америки, что она даже забыла простонать. Теперь Анжелика уже не беспокоилась о ее здоровье. Она подложила ей под голову маленький валик сена и тихонько потрепала по щеке.
— Могу поспорить, что у так понравившегося тебе Аристида на спине точно такая же лилия, как у тебя. Поправляйся скорее, девочка. Тебя тоже ждет свадьба… Вы будете хорошей парой!… Словно «маркизы»…
Горящий взор Жюльены стал мягче — сказывалась усталость.
Успокоенная лекарствами, она стала засыпать.
— Среди вас есть чудные люди, — прошептала она. Кто вы, мадам? Патронесса Америки… Вы видите то, чего не видят другие. Она вам очень идет, эта коса… Вы похожи на святые образы на молитвенниках. Это невероятно, что мне, оборванке, так повезло…